Сон солнечным утром

Фонарь-колокольчик, выкованный из прозрачного аметиста. Говорят, он принесёт сладкие сновидения, если повесить его у изголовья.

«Увидев баню во сне, я подумала, что уже прибыла на место встречи. Вот и проспала».
Так заспанная девушка оправдывалась перед друзьями за опоздание, пряча смущение за привычной маской равнодушия.
Она не хотела признавать, что в первый же день нового года проснулась слишком поздно, поэтому решила свалить вину на сон с тёплой баней.

«Не зря говорят, на уме днём, в сновидениях ночью. Но мы не ожидали, что и наша дорогая жрица с мимикой каменного изваяния так ждёт начала отпуска».
«Как жаль, что Такаминэ не смог прийти. Компанию тебе составим только мы с Нагамасой… Ой, ой, больно!»
«Слушай, ты видела такой прекрасный сон! Любой другой за него душу бы отдал. Так улыбнись нам хоть разок, нечего ходить с каменным лицом!»

Так сказал легкомысленный юноша не то в шутку, не то серьёзно, но в ответ получил лишь пронзительный взгляд госпожи Сэйрай.
Он посмотрел на приёмного сына óни, ища поддержки, но тот молча отвёл взгляд.

Но юноша, которого позже будут почитать как основателя оммёдо, говорил серьёзно, ибо в Инадзуме есть важный обычай:
«Бани, ястребы и Наруками». В первом сне, который люди видят в новом году, принято искать добрые предзнаменования.
Бани считаются символом здоровья и долголетия, ястребы предвещают большие достижения, а Наруками — исполнение желаний.

Но с того дня жрице никогда больше не снились бани.
И беззаботные счастливые годы, когда смех звучал, словно перезвон колокольцев,
растаяли, как тает пар в остывшей бане, тихо рассеялись в бесконечных холодных снах.

…

«Давай в этот раз сделаем ставки, что скажешь? Моей ставкой будет этот лук.
Я ставлю лучший лук в мире, что вернусь живым», —

весело улыбаясь, сказал мужчина, и в словах его слышалась обычная легкомысленность и беззаботность.
Ты всё на свете готов поставить на кон, подумала жрица. Великий мечник, а ведёшь себя как мальчишка.
Но это не имело значения. Не зря в её сне ястреб простёр крылья над высоким хребтом,
это доброе предзнаменование, значит, самурай избежит несчастья. В конце концов, он из стольких битв вернулся целым и невредимым…

Но с того дня жрице никогда больше не снились парящие ястребы.
Только перья, медленно кружа, опускались с неба на землю. А упавший ястреб в её снах больше не появлялся.

…

«Первый сон в году? Ха-ха! Неужели жрица верит в такую чепуху?»
«Приметы, предзнаменования… На самом деле всё это сказочки для детей!»

Возможно, друг из былых времён не ошибался: сны не более чем зеркало наших дневных забот.
Но однажды во сне знамя Наруками взвилось над морем и разрезало небо, словно молния.
Увидев его, жрица посмеялась и над предзнаменованием, и над неясностью предстоящего пути.

Наставник, простите, что я злоупотребляю искусством, которое вы мне передали.
Простите за то, что я отвернулась от знамени, которому вы служили, за то, что покрыла ваше имя дурной славой.
Но теперь всё это не имеет значения.
Пусть те, кому неведомо моё сердце, судят меня, как им угодно.
Ибо я сражаюсь не за себя, не за своё имя,
я хочу спасти его хотя бы раз…

…

«Ладно, ладно, мне не стоило так шутить. Довольна? Нагамаса, а ты чего молчишь?»
«Нечасто выпадает возможность сходить в баню в выходной день. Надеюсь, наша госпожа жрица не собирается торчать тут целый день до самого закрытия?»

Очнувшись, она поняла, что легкомысленный юноша всё ещё отпускает остроты с прежней озорной улыбкой, которая так её злила.
Быть может, вся жизнь лишь мимолётный сон в бане, а «пробуждение» — ленивая дрёма после дождя.