Бедствие Эшу

Церемониальный клинок, выкованный великим жрецом Повелителей Ночного Ветра Санхаджем. В сказаниях прошлого он проводил этим изогнутым клинком ритуалы, стирая границу между Царством Ночи и настоящим миром.

Подобно тому, как бабочка до метаморфозы представляет собой лишь зелёный кокон, а грациозный фламинго, вылупившись из яйца, напоминает серый комочек перьев, так и великий жрец, что позже околдовывал людей феериями своих речей, появившись на свет, долгие годы был ребёнком, чьи уста немы, а сознание омрачено.

Старейшина, что поддерживал в племени жертвенный огонь, говорил, будто половина его души потерялась в ночном пламени.
И в день своего рождения бессловесный ребенок шагнул в бесплодные каменные земли, чтобы отыскать пропавшую часть себя.
Такое путешествие полно опасностей, ведь душа должна пересечь семь завес, чтобы увидеть Владыку Тишины.
Даже заручившись помощью заврианов, способных путешествовать между мирами, немногие люди возвращались из такого странствия.
Загадочный Махамба был единственным иктомизавром, кто согласился сопровождать мальчика в неизведанные земли.

В зале с длинными ступенями, вымощенными обсидианом, мальчик словно впервые открыл глаза.
Перед его взором проносился поток воспоминаний о древних царствах, и в колеблющемся фосфорическом свете ему казалось, будто он в самом деле жил там… Когда первый Пиро Архонт перед лицом вулкана приносил присягу своим войскам, он стоял среди теней многочисленных героев, хотя его никогда не было в тех воспоминаниях.
Когда святой мудрец, повелевавший окутанным мглою городом, был низложен юношей с алыми глазами и упал на ступени перед опустевшим троном, он посмотрел вниз и увидел лицо того, кто увяз в чёрной грязи над пылающим городом.

Познав прошлое, он уразумел все слова, и звуки, и смыслы, что стоят за ними, и узрел глубины артерий времени. И тогда он наконец понял, что всё это устроил для него ночной повелитель. И подросший мальчик увидел густой туман, что вскоре накроет весь Натлан, и монстров из внешнего мира, увидел одинокий остров и чёрную тень, захватившую его, разъедающую границы подобно тому, как личинки разъедают плоть, как пламя опустошает землю.
Там, куда наползала чёрная тень, хором стенали мертвецы и те, кому ещё только предстояло умереть.

И когда чёрное облако тумана стало опускаться на племена Натлана, он не удержался и крикнул: «Остановись!»
И с первым сказанным словом он внезапно очнулся и увидел, что лежит подле синего костра.
Увидел, как в глазах Махамбы вспыхнул тусклый свет, а старейшина протянул ему церемониальный посох.

С того дня Санхадж, познавший прошлое, стал искусен в речах, в старинных выражениях он порицал глупцов, которые пренебрегали будущими опасностями.
С того дня Санхадж, познавший все истории, стал плести паутину лжи, чтобы многочисленные свитки превратились в запутанный лабиринт, чтобы скрыть прошлое, к которому больше не следовало прикасаться.